Силталуарэ пошатнулась: не было сил даже поднять руку, все тело ломило так, будто бы она пешком маршировала в полном комплекте доспехов на себе и в еще одном - в мешке за плечами - из Валенвуда до самой Брумы без остановок. Вот вам и магия, пожалуйста, подумала она, сдувая со лба прядь рыжих с золотым волос. Если бы всякие "простые трудяги" знали, как тяжело бывает читать заклинания - хотя и кажется порой, что маг жонглирует ими легко, словно бродячий фокусник - разноцветными фонариками с испуганными светлячками, бьющимися внутри.
Юстициар окликнул ее - страшен был его вид. Весь в саже, за шиворотом - снег, плащ дымится.
- Я тут, - отозвалась альтмерка и побрела обратно к месту побоища, где лежали догорающие, искрящие электрическими всполохами или разрубленные трупы неудачливых грабителей. Голова просто раскалывалась: возможно, именно из-за терзавшей ее головной боли леди Санхолда не сразу обратила внимание на то, что Маарин, похоже, ранен. Юстицарская роба была распорота на плече, разрез сочился свежей кровью: мантия на боку скукожилась от жара колдовского пламени, явно скрывая под собой ожоги. Забыв об усталости, об истощившихся волшебных силах и головной боли леди Силтэ подбежала к юстициару, схватила его за плечи - впрочем, стараясь не потревожить рану - тревожно вгляделась в лицо.
- Во имя любви Мары, - ужаснулась она, оглядывая его уже более внимательным взглядом целительницы: искусство школы Восстановления давалось ей легко. - Вы же ранены! Немедленно снимайте мантию, с ожогами ходить нельзя! У меня не так уж и много маны осталось, но я знаю пару совсем слабеньких заклинаний: совсем они вас не вылечат, но станет немного полегче, да и лучше это делать сразу, чтобы шрамов не оставалось.

- Сами? - удивилась Силталаурэ, не подумав о том, что ее удивление может выглядеть несколько пренебрежительно, в излюбленной манере алинорских магов: знаем, мол, как вы тут сами управляетесь с нашим волшебством. - Вы уверены? Думаю, лучше, если наверня... Я имела в виду, если это сделаю я.
Ее воспитали в священной вере в то, что есть только одна разновидность настоящих волшебников: собственно, маги, никогда не бравшие в руки ни тяжелый боевой посох, ни лук со стрелами, ни меч. Настоящий маг сражается заклинаниями школы Разрушения, прикрываясь Оберегом вместо щита, лечит насморк не молоком с медом, а наложением потрескивающего алыми искрами целительского заклинания и никогда, никогда в жизни не пойдет к алхимику за зельем, а сварит все сам. У волшебников тоже есть гордость. Хотя, нет, не совсем так, волшебник - это гордость. Потом уже все остальное. Что есть волшебник без гордости? Надутый мыльный пузырь в мешковатой мантии, не более того.
Прежде, чем двинуться под спасительную сень покрытого бурым мхом камня, Маарин отер меч пригоршней снега, зачерпнутого у придорожных сугробов, потом только вдел его в ножны. Не только у волшебников есть гордость, подумала леди Силтэ с необычайной симпатией к этому строгому, сдержанному меру. Хорошо относилась леди Санхолда ко всем, а вот испытывала дружеское расположение и по-настоящему привязывалась только к тем, кого могла уважать. Юстициар, при всей своей правильности и неистребимом занудстве, при всем этом ничего не выражающем офицерском выражении лица казался ей все более и более достойным альтмером.
Силталаурэ подхватила его плащ и аккуратно положила, сложенный, на деревянные ящики, стоящие под скалой: разбойники основательно готовились к засаде, повсюду валялись пустые пивные бутылки, хлебные корки и обглоданные кости с ошметками вареного мяса. Пощелкав пальцам - обычные попытки вернуть рукам чувствительность, после применения боевой магии, да еще с техникой вычерпывания маны, они немного немели - леди Санхолда вызвала в памяти алые, словно маков цвет, знаки простейшего целительского заклинания. Пока юстициар стаскивал штаны, отдирая их горелую кожу от собственного бока, она приложила ладонь, полную мягко пощипывающих кожу малиновых искр, ему к плечу.
И как бы не устала Силтэ, на Маарина она косилась с огромным и плохо скрываемым хищным интересом. Во-первых, у него должны были быть на редкость красивые ноги, а во-вторых, интересно, все-таки, что они здесь, в Скайриме, носят под формой. Возможно, это будут те самые приснопамятные шерстяные подштанники, хихикала про себя альтмерка.

- Конечно, - сладко протянула Силталаурэ, немного поиграв с целительной энергией, малиновым жаром плещущейся в ладонях. Восстановление требует меньше усилий, чем Разрушение, поэтому мана потихоньку генерировалась сама, в процессе работы. - Уверена, что знаете.
В ее голосе прозвучало нежнейшее ехидство - словно кошка на мягких лапах прошлась.
Теперь главное только баланс. В руке, которую волшебница положила юстициару на плечо, заклинание должно быть послабее - пустячная ранка, ножом для бумаг при желании можно порезаться с большей кровью. А вот ладонь, которую леди Санхолда положила Маарину на обожженное бедро, тут нужно дать заживляющей магии больше силы - ожог ведь довольно серьезный, глубокий. Но при соблюдении точно выверенного баланса энергий можно будет даже не долечивать, если сил не останется, до гладкой, новой кожи, красивой, с бледным янтарным отливом - магия Восстановления имеет приятную особенность некоторое время лечить сама по себе, и без прикосновений осторожных, умелых рук целителя. Главное сейчас залечить рану изнутри, а остальное - заживет, да еще как, даже шрамов не останется. И тогда красавец юстициар сможет свободно снимать штаны перед тем, кто больше придется ему по сердцу, вкрадчиво добавил внутренний голос.
Святые дреморы из Обливиона, думала леди Силтэ, разглядывая полуодетого Маарина, стоявшего перед ней на снегу - до чего хорош, просто сил нет! Такие чудесные, длинные, стройные ноги, почти совершенная линия узких бедер, а живот - какой прекрасный живот, плоский и твердый, как ясеневая доска. Интересно, в Талмор только таких красавцев и принимают? А что же с магами, у которых мышцы - как сладкое желе и руки тонкие, как у первых красавиц двора: их, наверное, заставляют отжиматься до потери сознания и бегать вокруг казарм, пока дыхания хватит? Талморский солдат ведь должен воплощать физическое, нравственное и интеллектуальное превосходство альтмеров над остальными расами. Если так, то Маарин был достоин целого полотна маслом или шелкографии, это самое превосходство подтверждающей.
Его даже теплое белье не портит. Хотя, при других обстоятельствах, Силтэ уже давно бы хохотала, показывая на юстициара пальцем - шерстяные кальсоны! Ахахахаха, какая прелесть, подскажите мне, как зовут вашего портного, ахаха, я тоже себе хочу пару таких заказать, ахаха, вдруг - морозы в Санхолде ударят?
Впрочем, это неважно, совсем неважно, когда леди стоит к своему офицеру так близко и прикасается к его гладкой, теплой коже с этим чудесным матовым отливом голыми руками - совсем без перчаток. Есть в этом что-то удивительно интимное, подумалось Силталаурэ - и в обмене энергиями, и в прикосновениях.
Альтмерка опустила голову: улыбка, заигравшая на ее губах, смутила бы даже прославленных северных жриц Дибеллы.
В конце концов, каждый имеет право на маленькие личные удовольствия и увлечения.
Высокородная санхолдская леди вот была неравнодушна к красивым офицерам.

Отредактировано Силталаурэ (2012-06-30 20:22:03)

Силталаурэ никогда не считала подобное свое поведение распущенностью: напротив, она склонна была описывать его как «повышенное дружелюбие и тягу к прекрасному». Если ты видишь что-то красивое, разве ты не захочешь им обладать? Обладание, пусть даже и сиюминутное – совершенно естественный порыв: красивое существо тоже, в свою очередь, должно быть готово к тому, что будет вызывать подобные чувства у самых разных меров или людей, или даже нелюдей, может статься –  обоих полов.
Волшебники из аристократических семейств, не какие-нибудь бродячие заклинатели из низших сословий, всю жизнь свою проводили, словно бабочка, наколотая на золоченую булавку под стеклом у вдохновенного коллекционера – учеба, брак, карьера,  даже дружеские отношения всегда были расписаны заранее. Ты дружишь только с мальчиками и девочками, маленькими мерами из хороших семей, находящихся в хороших отношениях с твоей семьей; заранее знаешь, какой прославленный маг возьмет тебя в ученики; когда будешь помолвлена и кто станет твоим суженым. Такую жизнь в чем-то даже можно назвать простой и приятной – отсутствие возможности выбора избавляет от множества ужасных сомнений, связанных с необходимостью совершать этот самый выбор: так ничто не отвлекает от вдохновенного совершенствования в Тонких Искусствах.
Разумеется, такая упорядоченность начинает казаться очень скучной, если не позволяешь себе маленьких вольностей, и не обязательно – с равным по происхождению. Леди Санхолда свято верила в изначальное равенство всех рас и мечтала о мире, в котором люди, эльфы, орсимеры и хаджиты с аргонианами будут равно ненавидимы или любимы исходя исключительно из собственных личных качеств: а личные качества и определяют твой статус, как в философской аксиоме, когда «бытие определяет сознание». Если мер – человек или иное существо – туп, то ему место на самом дне: кто-то же должен чистить выгребные ямы. Если умен, то пробьется выше – классовое разделение, в отличие от расовых предрассудков, казалось Силталаурэ вполне разумной мерой. Не сажать же за один стол косных обывателей и уточненных и мудрых волшебников? Глупостью было бы даже думать об этом.
Но отчего же юстициар сразу так подобрался, нахмурил золоченые брови, даже отвернулся от нее? Разве леди Санхолда не хороша или ему неприятны прикосновения ее рук? О, альтмерке так и захотелось прихватить губами кончик его аккуратного, заостренного уха, пройтись языком по внутренней его стороне и шепнуть: «Что вы, это совершенно естественно и не накладывает на вас никаких обязательств». В мире, где не дозволено любить, все же можно получать удовольствие.
Однако Силталаурэ напомнила себе о дисциплине, субординации и талморской форме, которая вынуждает соответствовать, и только словно невзначай царапнула Маарина по оголенному животу под  чем-то, что можно было бы описать как «вязаная рубаха причудливого кроя».
- Думаю, нам не стоит рассказывать леди Эленвен о произошедшем… правду, я имею в виду, - проговорила Силтэ. Она уже знала, как именно может обратить ситуацию, могущую бросить тень на всю ее дальнейшую службу в Талморе, во благо. – Скажем, вы отправились меня искать, а я решила прогуляться по окрестностям Солитюда. На нас напали разбойники, и вы меня героически – один, без посторонней помощи – спасли. Разумеется, я не останусь в долгу и если вам или кому-нибудь из ваших друзей понадобится помощь моей семьи, я снабжу вас всеми необходимыми рекомендательными письмами. Моя семья пользуется большим уважением и является одним из знатнейших и влиятельнейших родов Санхолда: приятно иметь столь могущественных друзей.
- К тому же,- добавила леди с улыбкой. – Нам же нужно как-то объяснить, что стряслось с вашими штанами: вдруг леди Эленвен подумает, что это я бросилась их сдирать в порыве страсти и немного не рассчитала сил.